Частые вопросы и ответы
Мы прекрасно понимаем ваше беспокойство. Наши автомобили не имеют опознавательных знаков наркологической службы, а врачи приезжают в гражданской одежде. Выездная бригада прибудет в любое удобное для вас время, даже глубокой ночью, чтобы минимизировать риск встреч с соседями. Многие наши пациенты отмечают: после первого вызова они удивляются, насколько незаметно проходит процедура. Ваше достоинство для нас так же важно, как и ваше здоровье.
Мы понимаем ваш страх перед «клеймом» в документах. При повторных обращениях мы оформляем каждую процедуру как отдельный эпизод медицинской помощи без связи с предыдущими случаями. Ваши медицинские записи хранятся исключительно в нашей закрытой системе, и по закону мы не можем передавать их ни в какую базу данных без вашего согласия. Даже при запросе из других медицинских учреждений мы предоставляем информацию только о конкретном обращении без указания диагноза. Вы всегда можете начать с чистого листа — мы поможем вам вернуть контроль над жизнью без риска для репутации.
Это важный вопрос, который определяет будущее многих пациентов. В государственных учреждениях вас обязательно ставят на учет в наркодиспансере сроком от 1 года до 3 лет, а информация о лечении передается в единую медицинскую базу. Это может повлиять на профессиональную деятельность, возможность получения водительских прав и даже право на усыновление ребенка. В нашей частной клинике по закону о врачебной тайне все данные остаются конфиденциальными. Никаких записей в медкарту по месту жительства, никаких уведомлений работодателям. Вы получаете качественную медицинскую помощь без последствий для социальной жизни. Ваша зависимость — не повод лишать вас будущего.
Это очень распространенная ситуация, и мы подготовлены к ней заранее. Перед процедурой врач обсудит с вами возможные сценарии: как представить специалиста (например, как «терапевта при гипертоническом кризе» или «врача для обследования сердца»). Наши медики никогда не назовут ваш диагноз при посторонних и не покажут медицинские документы без вашего разрешения. Если вы предупредите о возможном визите родных, врач может даже выйти в другую комнату до вашего сигнала. Мы даже подготовили нейтральные рекомендации на официальных бланках без упоминания алкоголя — только общие советы по улучшению самочувствия.
Это один из самых частых вопросов принудительного вывод из запоя. По закону и этическим нормам клиники, мы раскрываем информацию только с согласия пациента. Даже если лечение началось по просьбе близкого человека, мы обсуждаем детали только с вами — после того, как вы придете в стабильное состояние. Все медицинские данные хранятся в закрытых системах с многоуровневой защитой.
Нет, никогда. «Элизиум» — частный центр, не связанный с государственными диспансерами. Мы не передаем ваши данные в официальные базы, а лечение проходит полностью анонимно. Даже при принудительном выводе из запоя (при наличии законных оснований) вы не получите «клейма» в медицинской карте — у вас останутся только внутренние документы клиники под шифром.
Нет, никаких цифровых следов в системах работодателя, ОМС или государственных базах не возникает. Это частная услуга, и данные доступны только врачу, который оказывает помощь.
Да, имя для нас — это рабочий инструмент, не формальность. Если вам комфортнее назвать только имя или псевдоним — мы отнесёмся с пониманием. Главное — чтобы врач мог к вам обратиться и правильно обслужить.
Ваши данные используются исключительно для оказания медицинской помощи — и только с вашего разрешения. Доступ к информации есть только у лечащего врача. Мы не передаём её третьим лицам, государственным органам или страховым компаниям.
Нет, мы не требуем исповедей или личных историй. Врач задаёт только профессиональные вопросы: когда пил, какие препараты принимал, есть ли хронические заболевания. Всё это — исключительно для подбора состава капельницы и контроля безопасности.
Это частый и очень понятный вопрос. Не каждый готов обсуждать состояние здоровья даже с близкими. Мы относимся к этому с уважением: вы сами решаете, кому рассказывать о своём лечении. Если нужно, мы подскажем, как мягко и корректно объяснить уход из дома или визит в клинику, не раскрывая деталей.
Один из самых частых страхов — именно этот. Спокойно: обращение за анонимной наркологической помощью не ведёт к постановке на учёт. Учёт возможен только в строго определённых случаях — и всегда с вашего информированного согласия. Если обращение добровольное, лечиться можно полностью конфиденциально.
Это один из самых частых мифов. Медицинская детоксикация не является основанием для постановки на учёт. Вы обращаетесь за добровольной помощью, и она остаётся только вашей. Никакие госорганизации не получают информацию о вашем визите.
Мы действуем максимально тихо: врач приходит без медицинских чемоданов с логотипами и без «вызовов скорой» под окнами. Осмотр проводится в той комнате, где вам комфортнее, а оборудование выглядит как обычная профессиональная сумка специалиста — без намёка на наркологию.
Такое беспокойство — абсолютно естественно. Если вы хотите сохранить своё обращение полностью в тайне, мы действуем в соответствии с вашим запросом: не звоним, не сообщаем родственникам, не оставляем документов в открытом доступе. Вся коммуникация — только напрямую с вами. Никто из близких не узнает о вызове, если вы сами не захотите этого.
Обращение за снятием ломки не является основанием для постановки на учёт. Мы действуем строго по закону, а ваши данные не передаются государственным органам. Всё лечение остаётся между вами и нашим специалистом.
Нет, присутствие родных не требуется. Мы понимаем, что это чувствительный момент, поэтому всё лечение можно пройти полностью анонимно.
Справку можно оформить нейтрально — без указания типа зависимости. Мы помогаем клиентам сохранять профессиональную репутацию и спокойствие коллег.
Это абсолютно нормально. Наши специалисты поддерживают вас без осуждения, объясняют права на конфиденциальность и помогают сохранять анонимность на всех этапах.
Да, это формальность, но данные используются исключительно для лечения и не передаются третьим лицам. Мы объясняем каждое поле, чтобы вы были спокойны за безопасность информации.
Ни при каких обстоятельствах мы не разглашаем обращения без вашего разрешения. Ваши контакты и детали лечения защищены законом и внутренними правилами клиники.
Да. Даже при назначении лечения мы можем сохранить анонимность, оформляя документы на код или через защиту персональных данных. Ваши данные не будут доступны третьим лицам.
Нет. Вы обращаетесь за медицинской помощью, и это не имеет юридических или кадровых последствий. Все процедуры проводятся законно и приватно.
Мы оказываем помощь только с вашего согласия. Закон защищает вашу автономию — никто не может «подставить» вас без вашего разрешения.
Совершенно нет. Закон защищает ваши личные медицинские данные, и вы вправе сохранять их в тайне. Ваше лечение не будет влиять на работу или карьеру.
Вы сами решаете, выдавать справку или нет. По закону мы не можем делиться вашими данными без вашего согласия.
Нет. Обращение в нашу частную клинику не влечёт постановки на учёт. Мы не передаём данные в государственные наркологические учреждения и не оформляем учётные документы. Это значит — никаких ограничений на получение водительских прав, работу в силовых структурах, за границей или в «чувствительных» профессиях. Вы получаете помощь — и сохраняете свободу.
Нет — и это важно. Лечение алкоголизма на дому— это анонимная медицинская помощь, не связанная с диспансерным наблюдением. Вы не будете «на учёте», ваши права (в том числе водительские) остаются нетронутыми, а информация не попадает в государственные базы. Мы действуем в рамках закона и гарантируем полную юридическую безопасность.
Только если вы этого захотите. По закону, вы имеете право на «забвение»: мы можем удалить ваши данные из всех систем (если не было оказания услуги с документальным оформлением). Если же лечение началось — история хранится строго в защищённой электронной медицинской карте, без доступа извне. Ваша безопасность — наш приоритет.
Ни при каких обстоятельствах. По законодательству и нашим внутренним правилам, врачебная тайна — это священный принцип. Даже если кто-то попытается запросить данные о вас (будь то работодатель, родственник или госорган), мы не имеем права выдать информацию без вашего письменного согласия — и не сделаем этого.
Мы заботимся о вашей конфиденциальности даже при выезде. Врач приезжает в обычной одежде, без опознавательных знаков, в удобное для вас время. Никаких «скорых» или медицинских сумок — только спокойная, незаметная поддержка. Вы сами решаете, кому рассказывать — а мы обеспечим, чтобы никто не заподозрил.
Даже в сложных случаях, когда помощь принимается неохотно, мы соблюдаем баланс между вашими правами и заботой близких. Родственники могут инициировать диагностику, но детали вашей терапии мы согласовываем с вами лично, с учётом вашего ментального состояния. Если вы не даёте согласия на раскрытие информации, мы информируем близких только об общих рекомендациях по поддержке. Всё — в рамках Кодекса этики врачей и ст. 20 ФЗ «О психиатрической помощи».
Это распространённое заблуждение! Принудительное лечение в нашей клинике — это медицинская помощь, а не административная процедура. Постановка на учёт в государственный диспансер происходит отдельно, только при наличии медицинских и юридических оснований, которые обсуждаются лично с вами и вашим адвокатом. Мы фокусируемся на реабилитации, а не на бюрократии.
Да! Заявки обрабатываются через зашифрованные каналы связи. Мы не оставляем следов: не отправляем SMS с названием клиники, не звоним с «говорящих» номеров и не сохраняем скриншоты переписок. Даже наш администратор не видит вашу историю болезни — только врач, с которым вы согласитесь на приём. Вы можете стереть историю диалогов сразу после записи — мы всё поймём.
Группы в нашей клинике — это закрытое пространство с жёсткими правилами конфиденциальности. Перед первым занятием все участницы подписывают соглашение о неразглашении личностей и деталей сессий. Мы используем псевдонимы, а встречи проходят в изолированных кабинетах без окон. Большинство групп формируются по принципу «один раз — новые люди», чтобы минимизировать риски. Ваша история останется внутри этих стен — так мы поддерживаем друг друга без страха осуждения.
Мы полностью понимаем ваше беспокойство — будущее должно быть свободным от прошлых проблем. В нашей клинике действует строгая политика: через 5 лет после завершения лечения все ваши персональные данные полностью уничтожаются, если вы не дали согласие на их сохранение. При запросе справок для новых работодателей мы не указываем диагноз и историю лечения без вашего прямого согласия. По закону вы даже не обязаны сообщать о прошлой зависимости при трудоустройстве, если сейчас находитесь в ремиссии. Мы даём вам шанс начать жизнь с чистого листа — без клейма в документах.
По закону, мы не имеем права подтверждать даже сам факт вашего обращения — ни по телефону, ни по смс, ни «под видом родных». Все звонки проверяются, а данные хранятся в зашифрованной системе. Вы можете быть спокойны: здесь вас не предадут.
Нет, свидетели не нужны — ни по закону, ни по нашей практике. Важно только одно: чтобы вы сами осознанно приняли решение. Врач проведёт доверительную беседу, убедится в вашей готовности — и всё пройдёт в тихой, приватной обстановке. Без зрителей, если вам так комфортнее.
Это ваш личный путь — и вам не нужно никого убеждать. Гипноз — признанный метод психологической коррекции, одобренный Минздравом. Но даже если близкие не понимают — мы не сообщим им о вашем решении. По закону, это медицинская тайна. Вы идёте к себе — в своём ритме, без осуждения.
Нет. Гипноз — это немедикаментозный метод, и он не требует постановки на учёт. Если вы обращаетесь добровольно — помощь оказывается полностью анонимно, без записи в официальных базах. Учёт возможен только по решению суда, а не из-за выбора метода лечения.
Да, выезд на дом возможен — врач приедет в нейтральной одежде, без опознавательных знаков. А свидетели не обязательны: главное — чтобы вы были трезвы, осознавали своё решение и подписали информированное согласие. Государство не требует присутствия третьих лиц — это миф. Всё проходит в приватной, уважительной обстановке.
Это ваше тело. Ваше решение. И ваш путь. Эспераль — один из самых проверенных методов, одобренных Минздравом. И вы имеете право выбрать его — без оправданий. Мы не обсуждаем ваш выбор с супругой, даже если она звонит «из заботы». Это между вами и врачом.
Метод Довженко — это официально признанный, научно обоснованный подход, разработанный академиком РАМН. По закону, мы не имеем права сообщать о вашем обращении даже близким — без вашего согласия. Это ваш выбор, ваш путь, ваша тайна. И мы его бережно храним.
Не беспокойтесь. Во время сеанса вы остаётесь в полном сознании, ничего вам не «внушается» против воли. После — вы чувствуете себя как обычно: ни сонливости, ни головокружения, ни изменений в поведении. Единственное «изменение» — вы перестаёте хотеть вещества. И это — ваша заслуга, а не «магия»
Наоборот — это будет плюсом. Суды и комиссии охотно идут навстречу тем, кто уже проявил инициативу. Анонимное кодирование не оставляет следов, но если вы позже решите оформить наблюдение — врач может подтвердить, что вы добровольно начали лечение. Это показывает ответственность. Но решать — только вам. И до тех пор — вы остаётесь вне любых баз.
Наши врачи ездят на обычных автомобилях, без наклеек, без спецформы. Номер машины — личный. Врач может даже прийти с сумкой, как друг, а не как специалист. Просто укажите это при записи. Ваш адрес — не адрес «клиента», а просто точка на карте. Никто ничего не заподозрит.
Процедура занимает 20 минут, не требует восстановления. Уже через час вы будете как обычно — только без внутреннего напряжения, которое тянуло к веществу. А что помогло вам сохранить контроль — останется между вами и врачом.
Нет. Вшивание — это медицинская поддержка, а не диагноз. Это как поставить сигнализацию, чтобы не украли машину. Никто не называет автовладельца «подозреваемым» — вы просто заботитесь о себе. А по закону — мы не сообщаем о процедуре даже бабушке, не то что школе или детской поликлинике.
Коллеги увидят, что вы стали чётче, энергичнее, перестали «сбрасывать пар». Кодирование работает так, что внешне вы — тот же человек, только без внутреннего хаоса. Никто не заподозрит кодирование — они просто решат, что вы выросли как лидер.
Не нужно доказывать.Чтобы близкие поверили — предложите им поговорить с врачом (с вашего разрешения). Но даже если вы просто начнёте вести себя стабильно — через месяц они сами скажут: «Ты другой». А мы, как всегда, не подтвердим их догадки без вашего „да“.
Нет. Диагноз и учёт — не одно и то же. Даже если врач поставит диагноз «зависимость» (а при анонимном обращении — часто не ставит), постановка на учёт возможна только:— по решению суда,> — при прохождении ВУК (водительской комиссии), — или по вашему письменному согласию. Если вы пришли сами — вы уходите без записей в госбазах. Укол — это услуга, а не приговор.
Укол от тяги не вызывает немедленной реакции — он начинает действовать постепенно. Врач проведёт осмотр перед процедурой: проверит пульс, давление, трезвость. Если всё в порядке — укол вводится, и вы остаётесь в сознании. Через 15 минут врач уезжает, а вы — как обычно. Но если вам спокойнее — мы можем назначить второй визит через час и оставим номер для экстренной связи. Безопасность — не формальность, а часть услуги.
Нет. Поскольку метод не предполагает постановки диагноза «алкоголизм» и не связан с медикаментами, он не фиксируется в официальных медицинских документах. При анонимном обращении запись делается только в внутреннем журнале клиники — и уничтожается через 5 лет (по закону). В вашей карте — абсолютная чистота.
Конечно. Мы согласуем время, когда вы полностью одни и в спокойствии. Врач приносит всё в чёрном чехле, иглы вскрываются только перед процедурой, утилизируются сразу после. Никаких «страшных» инструментов на виду. А если вы чувствуете стыд — знайте: это не слабость, а мужество. И мы встречаем его без оценки.
Вивитрол — это пролонгированный антагонист опиоидных рецепторов (налтрексон), вводимый внутримышечно. Он блокирует эффекты опиоидов и алкоголя, снижая тягу и предотвращая развитие эйфории при употреблении.
Вивитрол не оказывает седативного, стимулирующего или психоактивного действия. После введения пациент сохраняет полную работоспособность, ясность сознания и эмоциональную устойчивость.Таким образом, Вивитрол не ограничивает профессиональную или социальную активность пациента.
Продетоксон — это пролонгированный препарат на основе налтрексона, который блокирует опиоидные рецепторы в головном мозге. Это предотвращает развитие эйфории и положительного подкрепления при употреблении, снижая тем самым тягу и мотивацию к повторному употреблению. Действие одной инъекции сохраняется до 30 дней.
Вы можете удалить переписку сразу после записи — мы не храним историю. А в нашей системе ваш запрос отмечен только как: «Обращение по услуге: медикаментозная поддержка» — без имён, без упоминания опиоидов или Продетоксона. Даже если телефон попадёт в чужие руки — никто не узнает, от чего именно вы защищаетесь. Ваша цифровая тень — под вашим контролем.
Прохожу курс восстановления по рекомендации врача — нужно временно исключить нагрузки и следить за режимом». Это правда: лечение зависимости — это медицинский процесс, направленный на восстановление нервной системы, сна, эмоциональной устойчивости. Вы не «боретесь с пороком» — вы возвращаете себе здоровье
Его механизм действия исключительно физиологический: препарат блокирует фермент ацетальдегидрогеназу, что приводит к накоплению токсичного ацетальдегида при употреблении алкоголя. Это вызывает неприятные соматические реакции (тахикардия, тошнота, гипотензия и др.), формируя условный рефлекс избегания алкоголя.
Нет, в платёжных документах не будет указано «наркология», «алкоголизм» или «кодирование».При оплате услуг через банковский перевод, карту или онлайн-платежи в описании операции отображается общий реквизит получателя (например, «ИП Иванов А.А.»), без упоминания диагноза, метода лечения или специфики вмешательства
Скорее всего, они поймут что вы больше не прячетесь, не раздражаетесь, не пропадаете. Когда вы начнёте приходить домой спокойным, участвовать в разговорах — они забудут про прошлое. А если спросят — вы можете сказать: «Я решил жить по-другому. Просто так». Без деталей. Без драмы. Просто — вы вернулись.
Налтрексон — селективный антагонист опиоидных рецепторов. При введении он блокирует центральные опиоидные рецепторы, что предотвращает развитие эйфории и положительного подкрепления при употреблении алкоголя.
При внутримышечном введении в виде пролонгированной формы (например, препарат Вивитрол®) налтрексон обеспечивает терапевтическую концентрацию в плазме крови в течение 28–30 дней. Для поддержания стабильного блокирующего эффекта рекомендуется повторное введение препарата раз в месяц
Аквилонг (препарат на основе налтрексона) не вызывает выраженных внешних изменений, соматических реакций или поведенческих сдвигов при соблюдении воздержания от алкоголя. Пациент сохраняет обычный уровень энергии, эмоциональной устойчивости и социальной активности.
Достаточно сослаться на медицинские рекомендации: Лечащий врач настоятельно посоветовал исключить даже минимальные дозы алкоголя на время восстановления».
Раскодирование — это медицинская процедура, обратная кодированию, и не отражает ни уровень мотивации, ни текущее состояние пациента. Поскольку обращение за помощью и последующие решения остаются в рамках медицинской тайны,третьи лица, включая коллег, не получают информации о проведённых манипуляциях без согласия пациента. Соответственно, риск изменения отношения со стороны профессионального окружения отсутствует.
Раскодирование может быть частью планового завершения терапии или переходом к другому формату поддержки. В разговоре достаточно указать: «Я принял решение завершить фазу медикаментозной блокировки и перейти на самостоятельное сопровождение».
Зависимость от психоактивных веществ, включая бутират, нередко сопровождается периодическими нарушениями трудоспособности, маскируемыми под соматические заболевания. На фоне стабилизации состояния и прекращения употребления частота таких пропусков, как правило, снижается.
Нет. Любое добровольное обращение за помощью — не повод для учёта, независимо от вещества. Учёт возможен только при наличии юридических оснований: решение суда, задержание с веществом, ВУК. Если вы пришли сами — вы остаётесь анонимным пациентом, а запись о лечении не попадает в ЕГИСЗ, ПНД или другие госбазы. Вы — не «наркоман», вы — человек, который решил изменить жизнь.
Да. На этапе стабилизации назначается поддерживающая терапия, направленная на восстановление сна, регуляцию уровня энергии и когнитивной выносливости — без психостимуляторов. Включаются:нормализация суточного ритма, препараты для нейропротекции и восстановления дофаминергической системы, нелекарственные методы (режим труда и отдыха, адаптогены при согласовании с врачом).
Нет, информирование не требуется. Лечение проводится в рамках медицинской тайны, предусмотренной законом «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Данные о обращении за помощью, диагнозе и назначенной терапии не разглашаются даже близким родственникам без письменного согласия пациента. Решение о степени информирования остаётся исключительно за самим пациентом.
Обращение за медицинской помощью само по себе является демонстрацией ответственного отношения к здоровью. Исследования показывают, что открытое, но ненавязчивое поведение взрослого — включая признание ошибок и последующие действия по их исправлению — чаще формирует у подростков установку на заботу о себе, а не на подражание.
Если вы приходите добровольно, без участия полиции или комиссии, лечение проходит анонимно. Школа не получает уведомлений, медкарта не обновляется, отстранения не будет. Врач работает с вами как с взрослым человеком, даже если вам 14. Потому что доверие — первый шаг к выздоровлению. А запись о консультации хранится только в нашей клинике — и уничтожается через 5
Нет. При добровольном обращении в частную клинику без участия государственных органов лечение проводится на условиях медицинской тайны. Информация не передаётся в наркологический диспансер, не фиксируется в единой государственной системе учёта (ЕГИСЗ) и не отражается в справках или других документах, запрашиваемых при устройстве на работу. Справку из диспансера вы можете получить независимо от обращения в частную клинику — при отсутствии официального учёта
Нет. Добровольное обращение в частную наркологическую клинику проходит в режиме медицинской тайны и не влечёт уведомления органов опеки, если нет открытого дела, связанного с употреблением. Более того, факт обращения за лечением может рассматриваться как положительный признак ответственного отношения к родительским обязанностям при последующем взаимодействии с органами попечительства. Информация о консультации и лечении не передаётся третьим лицам без письменного согласия пациента.
Лечение зависимости от синтетических катиновонов («солей») включает три этапа:
- Острая детоксикация — купирование психотических, тревожных и соматических проявлений с помощью нейролептиков, седативных и симптоматических средств;
- Стабилизация — восстановление сна, когнитивных функций и эмоционального фона;
- Реабилитация — когнитивно-поведенческая терапия, работа с триггерами и профилактика рецидива.
Достаточно констатировать: «То, что я делал в прошлом, не делает это безопасным. Сейчас у меня есть знания и опыт, чтобы не повторять ошибки — и я хочу, чтобы у тебя была возможность избежать их с самого начала».
Нет. При обращении в частную клинику на добровольной и анонимной основе информация о лечении не передаётся в учебное заведение, органы здравоохранения или работодателей. Данные не вносятся в медицинскую документацию, связанную с вузом, и не отражаются в зачётной книжке, дипломе или справках, необходимых для допуска к госэкзаменам и распределению.
Да. Врач-нарколог может выехать на дом и провести осмотр, диагностику и назначение терапии в присутствии только пациента. Общение с третьими лицами не предусмотрено, если иное не требуется по состоянию здоровья (например, при выраженной дезориентации) или не согласовано заранее.
Да. Комплексное лечение после отмены опиоидов включает не только медикаментозную стабилизацию, но и психотерапевтическую работу: — коррекцию аффективных расстройств (апатия, анхедония, «эмоциональная пустота»),— восстановление ценностно-смысловой сферы, — формирование непсихоактивных способов наполнения повседневной жизни.
Да. При планировании амбулаторного выведения из употребления может быть предусмотрен выезд врача на дом в ожидаемый период пиковой абстиненции (обычно 24–72 часа после последнего приёма). Врач пребывает на месте или находится в режиме готовности (в зависимости от тяжести состояния), обеспечивая:— контроль сознания, дыхания и гемодинамики,— введение необходимых препаратов,— предотвращение рисков потери сознания, судорог или дезорганизованного поведения.
Да. Лечение может быть организовано анонимно и с учётом специфики профессиональной среды. Врач помогает выстроить стратегию: — минимизации контактов с триггерными ситуациями без разрыва рабочих связей,— формирования нейтральных формулировок для отказа от участия в мероприятиях, — поддержания репутации на основе профессионализма, а не социального соответствия.
Нет. Лечение проводится в рамках медицинской тайны. Информация о диагнозе, обращении за помощью и назначенной терапии не разглашается даже близким родственникам без письменного согласия пациента.
Пациент вправе самостоятельно определять круг лиц, с которыми делится информацией. При необходимости врач может помочь сформулировать нейтральное объяснение изменений в поведении или режиме — без раскрытия деталей лечения.
Да. При правильно организованной медикаментозной коррекции и постепенной редукции дозы под контролем врача сохраняется возможность восстановления естественного сна.
Процедура включает: — медленную поэтапную отмену бензодиазепинов (в течение нескольких недель или месяцев), — назначение не-бензодиазепиновых седативных средств (например, мелатонинергических или растительных препаратов), — немедикаментозные методы: гигиену сна, световую терапию, стабилизацию суточного ритма.
Нет. Приём феназепама по назначению врача — распространённая практика при тревожных и соматоформных расстройствах, особенно у пациентов старшего возраста. Вызов специалиста для плановой коррекции терапии не отличается внешне от других видов медицинской помощи.
Нет. При добровольном обращении в частную клинику без участия государственных органов лечение проходит анонимно. Информация не передаётся в диспансеры, не вносится в федеральные регистры и не влечёт постановки на учёт — ни наркологический, ни психиатрический.
Нет. При обращении в частную клинику на добровольной и анонимной основе данные о лечении не вносятся в медицинскую документацию, связанную с университетом, и не передаются в студенческую поликлинику или вуз.
